Наконец, подполковник остановился прямо передо мной, и немного помедлив, спросил:

— Хорошо это было бы, если бы я вас сегодня, в первый день нового года, арестовал?

— Никак нет, это было бы очень плохо, ваше высокоблагородие!

— Ха-а! Плохо! А грозиться избить полицейских, это хорошо? — Он сделал еще круг по комнате и сказал:

— Ладно, па этот раз иди! Но впредь не забывай, что согласно приказу верховного главнокомандующего у полиции и у армии общие враги. И именно поэтому полиция и армия должны всегда действовать вместе, подчиняясь одной воле. Можешь идти!

Щелкнув каблуками, я строевым шагом промаршировал мимо сидевших в первой комнате «фараонов».

Отпуск пролетел быстро. Перед отъездом у меня произошел серьезный разговор со старшим братом. Как-никак он уже побывал в пекле воины и многое понял сам, а кое-что слышал от других, находясь в Германии в плену. Жизнь привела его к твердому убеждению, что чаша народного терпения вот-вот переполнится и следует ожидать великих событии.

И ты тоже можешь принять в них участие, когда в столице завертится, — заключил он. — Уж лучше погибнуть в борьбе с царизмом, чем отдать концы на фронте, защищая интересы горстки паразитов.

Я был полностью согласен с братом и готов к любым испытаниям.

Власть нагаек в предсмертных судорогах. Народ сбрасывает оковы. Первый военный министр «свободной» России. Вильянди. Приезд Ленина. В Центральном Комитете. «Опубликовать секретные договоры!». «Граждане, вы останетесь без хлеба!»

Петроград. 23 февраля 1917 года — Международный женский день. Шагая вдоль Обводного канала, я спешил на поезд, отправлявшийся с Балтийского вокзала в Красное Село. Оставалось пройти еще несколько сот метров, когда я услышал знакомые звуки. Это была революционная рабочая песня.

Я остановился и посмотрел вокруг. Со стороны фабрики «Треугольник» приближалась большая колонна женщин-работниц. Они несли кумачовые транспаранты с лозунгами: «Долой войну!», «Мира!», «Хлеба!»